Okudzhava
Булат Окуджава
Песенка о солдатских сапогах
Вы слышите: грохочут сапоги,
и птицы ошалелые летят,
и женщины глядят из-под руки?
Вы поняли, куда они глядят?
Вы слышите: грохочет барабан?
Солдат, прощайся с ней, прощайся с ней...
Уходит взвод в туман-туман-туман...
А прошлое ясней-ясней-ясней.
А где же наше мужество, солдат,
когда мы возвращаемся назад?
Его, наверно, женщины крадут
и, как птенца, за пазуху кладут.
А где же наши женщины, дружок,
когда вступаем мы на свой порог?
Они встречают нас и вводят в дом,
но в нашем доме пахнет воровством.
А мы рукой на прошлое: вранье!
А мы с надеждой в будущее: свет!
А по полям жиреет воронье,
а по пятам война грохочет вслед.
И снова переулком - сапоги,
и птицы ошалелые летят,
и женщины глядят из-под руки...
В затылки наши круглые глядят.
Bulat Okudzhava
All these poems are actually songs; mp3 files are attached at the bottom of the page. In most cases, they are set to music and performed by Okudzhava himself.
Translated by Natasha Gotskaya © 2009
A Song About Soldier's Boots
You hear? A tramp of heavy soldiers' boots,
And frightened birds are taking wings like mad.
Each woman shields her eyes from sun and looks.
You understand what she is looking at?
You hear? A drum does call, no delay.
It's time, my soldier, say to her goodbye...
The squadron goes away to misty veil,
And all the past is clearer in the mind.
My soldier, where has our courage gone,
When we are back, when we're, at last, at home?
Perhaps, by women stolen, it is stored
At their bosoms as a baby bird.
And where are our women, dear pal,
When we are ringing our doorbell?
They meet and greet us as before we left,
But in the house there's a smell of theft.
We do not want to see the past - all's lie!
We're turning to the future - all is light!
But carrion-crows fatten in the fields,
A roaring war's again at our heels.
Again they're tramping - heavy soldiers boots,
And frightened birds are taking wings like mad.
Each woman shields her eyes from sun and looks
At shaved and round backs of our heads.
***
Простите пехоте,
что так неразумна бывает она.
Всегда мы уходим,
когда над Землею бушует весна.
И шагом неверным,
по лестничке шаткой, спасения нет.
Лишь белые вербы,
как белые сестры глядят тебе вслед.
Лишь белые вербы,
как белые сестры глядят тебе вслед.
Не верьте погоде,
когда затяжные дожди она льет,
Не верьте пехоте,
когда она бравые песни поет,
Не верьте, не верьте,
когда по садам закричат соловьи.
У жизни со смертью
еще не окончены счеты свои.
У жизни со смертью
еще не окончены счеты свои.
Нас время учило,
живи по привальному, дверь отворя.
Товарищ мужчина,
как все же заманчива должность твоя,
Всегда ты в походе,
и только одно отрывает от сна -
Куда ж мы уходим,
когда за спиною бушует весна?
Куда ж мы уходим,
когда за спиною бушует весна?..
Примета
А. .Жигулину
Если ворон в вышине --
дело, стало быть, к войне,
если дать ему кружить,
если дать ему кружить,
значит, всем на фронт иттить.
Чтобы не было войны --
надо ворона убить,
чтобы ворона убить,
чтобы ворона убить,
надо ружья зарядить.
А как станем заряжать --
всем захочется стрелять,
а уж как стрельба пойдет,
а уж как стрельба пойдет,
пуля дырочку найдет.
Ей не жалко никого,
ей попасть бы хоть в кого --
хоть в чужого, хоть в свого --
лишь бы всех до одного.
Во -- и боле ничего!
Во -- и боле ничего,
во -- и боле никого,
во -- и боле никого,
кроме ворона того --
стрельнуть некому в него.
Песенка веселого солдата
(Песенка американского солдата)
Возьму шинель, и вещмешок, и каску,
в защитную окрашенную краску,
ударю шаг по улочкам горбатым...
Как просто стать солдатом, солдатом.
Забыты все домашние заботы,
не надо ни зарплаты, ни работы --
иду себе, играю автоматом,
как просто быть солдатом, солдатом!
А если что не так -- не наше дело:
как говорится, родина велела!
Как славно быть ни в чем не виноватым,
совсем простым солдатом, солдатом.
Черешневый кларнет
Круглы у радости глаза и велики - у страха,
И пять морщинок на челе от праздненств и обид...
Но вышел тихий дирежер, но заиграли Баха,
И все затихло, улеглось и обрело свой вид.
Все стало на свои места, едва сыграли Баха...
Когда бы не было надежд, на черта белый свет!
К чему вино, кино, пшено, квитанции Госстраха
И вам - ботинки первый сорт, которым сноса нет?
Не все ль равно, какой земли касаются подошвы?
Не все ль равно, какой улов из волн несет рыбак?
Не все ль равно, вернешься цел или в бою падешь ты,
И руку кто подаст в беде - товарищ или враг?..
О, чтобы было все не так, чтоб все иначе было,
Наверно, именно за тем, наверно, потому,
Играет будничный оркестр привычно и вполсилы,
А мы так трудно и легко все тянемся к нему.
Ах, музыкант, мой музыкант! Играешь, да не знаешь,
Что нет печальных, и больных, и виноватых нет,
Когда в прокуренных руках так просто ты сжимаешь,
Ах, музыкант, мой музыкант, черешневый кларнет!
***
Oh, please, be forgiving,
the infantry, sometimes, is so unwise.
Again, we are leaving
when over the Earth blooming spring 's on the rise.
The last footstep nears,
your gait is unsteady, and no reprieve.
And white pussy-willows,
as white little sisters do look while you leave.
And white pussy-willows,
as white little sisters do look while you leave.
Don't trust those cold days,
when rains are non-ending, and gone is the sun,
Do not trust bold soldiers,
when they march through streets with a buoyant song,
Don't trust, don't believe them,
when gardens are ringing with nightingales' warble.
The Death hasn't got even,
as yet, with the Life, they are still waging war.
The Death hasn't got even,
as yet, with the Life, they are still waging war.
This is what we studied:
be ready for marches, don't close your door.
Be manly, my buddy,
it still is enticing - your title and your role.
You're ready and willing,
but something is troubling the heart and the mind:
What for are we leaving?
It's blossoming spring we are leaving behind.
What for are we leaving,
it's blossoming spring we are leaving behind...
The Omen
To A. Zhigulin
A black raven, flying high,
Means that war is close by.
If we let this raven fly,
Let him circle in the sky,
Then we'll go to war and die.
To prevent the war we need
Just to shoot him, yes, indeed,
We should not give him a chance,
We must kill the bird at once,
We must load all the guns.
When you've loaded a gun
Itch to shoot grips everyone,
When you've started shooting game,
Us or them - it's all the same -
Every bullet finds its aim.
Bullets spare no one,
They'll hit anyone for fun,
They don't care, black or white,
Doesn't matter, left or right,
Just leave nothing, it's all right.
Nothing's left here, therefore
No more shooting, no war,
Just the raven in the sky,
None can shoot him, none can try,
No one's left here, that is why.
A Jolly Soldier's Ditty
(An American Soldier's Ditty)
I'll take my kitbag, greatcoat and my helmet.
My uniform of khaki 's freshly tailored.
I'll march through narrow streets, a gun on shoulder...
It's easy to become a common soldier.
Forget a job, a house, no bothers,
No need to worry - we are taking orders.
We'll go to whatever place they've called us,
It's simple - being soldiers, just soldiers.
If something's wrong, it's not our fault, my fellows:
We execute what Mother Country tells us!
We're guiltless, we are marching, guns on shoulders,
It's nice to be just soldiers, just soldiers.
Cherry Clarinet
(Set to music and performed by Berkovsky)
The wide and round eyes of joy, the lens-like eyes of fear.
The trace of festivals and griefs - five wrinkles on the face.
The old conductor waved, and Bach in quiet hall appeared,
And all calmed down, cleared up, and took its proper place.
Yes, everything came into place as soon as Bach appeared...
If not the music and the hope, then why the hell you're born?
What for 's a fling, a bank, a drink, and money, and career,
The first-rate stylish leather boots that won't be ever torn?
And does it matter, where's the land that those soles trample?
And does it matter, how big 's the catch of fishermen?
And does it matter, if you're safe or killed in bloody battle,
And who, in trouble, gives you a hand - an enemy, a friend?
To change it all, to change it all, to stop the life from ceasing -
This is the reason and the cause for orchestras to play.
This is the ordinary work, it's so hard and easy,
It draws us all, it draws us all in so simple way.
Oh, my musician! When you play, you do not even know,
That there is no one grieved, or sick, or guilty, or upset,
While you are holding in your hands with chronic smell of smoke
Your magic thing, your magic wand, your cherry clarinet.